Lexpex.ru

29 мая, вторник. В 21.45 в фейсбуке на странице у Айдера Муждабаева появилась запись о том, что в Аркадия Бабченко стреляли и что его увезли в больницу.

Через пять минут пришла информация о том, что Бабченко умер в карете скорой помощи.

Практически сразу после этого в фейсбуке был создан общий чат для журналистов. Открыла его исполнительный директор телеканала HromadskeTV Екатерина Горчинская. Смысл инициативы заключался в том, чтобы максимально оперативно собрать все возможное видео с камер видеонаблюдения и найти свидетелей, которые в момент «убийства» (тогда без кавычек) могли что-то видеть или слышать. Помимо классической работы «в поле» нужно было также обработать карты с расположением близлежащих домов и разбить их на сегменты. Координаторы следили, чтоб журналисты не запутались и не пошли по второму кругу. Другие систематизировали уже собранные видеофайлы и сводили их в общий пригодный для анализа материал.

В поисках информации участвовали более двадцати журналистов из Радио Свобода (Проект «Схемы»), Радіо Свобода (українська редакція), Hromadske, Слідство.Інфо, Bigus.info, «Kyiv Post», «Украинской Правды», Громадського Радіо, «Новой газеты».

Все это время — чуть меньше суток — телефоны участников поисков горели в почти прямом смысле этого слова. Мы получали множество сообщений с нужными контактами, советами, версиями, предположениями о том, с кем можно поговорить, фотографиями видеокамер наружного наблюдения, адресами, с информацией о таксистах, которые проезжали в районе Никольско-Слободской с включенными видеорегистраторами — и десятки сообщений вроде «я не могу приехать прямо сейчас, но хочу помочь, что нужно делать?»

(Горчинская вспоминает, что видела подобное в 2014 году. После побега Виктора Януковича журналисты приехали в его резиденцию «Межигорье» и заметили плавающие в озере листы бумаги. После того, как стало ясно, что это финансовые документы Януковича, водолазы достали со дна около 200 папок. После этого появился проект YanukovychLeaks, в рамках которого десятки волонтеров и журналистов из самых разных изданий спасли и систематизировали все находки в единый информационный ресурс.)

Работа по поиску информации и свидетелей не прекращалась всю ночь и большую половину следующего дня. Одним из направлений была проверка сообщений официальных органов. Например, той же ночью в морге Лукьяновского кладбища на Оранжерейной медэксперт показал нам (но не разрешил сфотографировать) официальную выписку о принятии «тела». В ней были паспортные данные Аркадия и метка «огнестрел». Информация об этом сразу ушла в СМИ.

После убийства Павла Шеремета в 2016 году и фильма «Хто вбив Павла?» многие вопросы журналистов к следствию так и остались без ответа. Работа 29 и 30 мая не была попыткой как-то помешать официальному расследованию или скомпрометировать сообщения следственных органов. У журналистов было только одно желание – разобраться, найти факты, докопаться до правды и сделать это максимально быстро. После публикации «фоторобота предполагаемого убийцы» кто-то из местных жителей написал, что в доме, где жил Аркадий Бабченко, недавно поселился человек, очень похожий на изображенного на рисунке. У местных жителей мы выяснили, что его зовут Сергей, что живет он на четвертом этаже и въехал в квартиру около 7 месяцев назад. Журналист Денис Бигус успел с ним пообщаться: «Он действительно невероятно похож. Вел себя абсолютно спокойно, сказал, что у него есть алиби, так как в момент якобы убийства он находился в другом месте».

Перед самым началом брифинга главы СБУ мы с коллегой Дмитрием Реплянчуком говорили с жительницей квариры на шестом этаже (на этом этаже и произошло «убийство»). Она рассказала, что ее дочь в 20:14 выходила из лифта и говорила по телефону, но ничего подозрительного не заметила. В этот момент в общем чате появилась информация, что по официальной версии в Бабченко стреляли за минуту до этого времени — в 20:13.

Успокоив распереживавшуюся от новости женщину, мы стали ее уговаривать дать номер телефона дочери или хотя бы возможность поговорить с ней, когда она вернется с работы. Уговоры были долгими, кажется, она дрогнула после отчаянной фразы: «Пожалуйста, помогите нам! Вы же понимаете, что мы не можем просто забить на убийство нашего коллеги?» До прихода возможной свидетельницы с работы было еще два часа, и чтобы их не терять, мы отправились в магазин «Фора», где Аркадий предположительно покупал то ли хлеб, то ли воду. В магазин мы шли уже во второй раз, потому что перед этим очень серьезный охранник со словами «не положено!» практически выставил нас за дверь. По дороге я отписывалась в чат: «Мы будем говорить с ней, дочерью в 19.00, с работы вернётся. По словам мамы ничего не слышала и не видела».

В это время уже шел брифинг и Аркадий выходил к камерам. В следующем сообщении, сразу после отправки своего, я увидела короткое слово «Живой».

То, что происходило дальше, нет смысла рассказывать. Какое-то нездоровое ощущение абсолютной феерии, полного опустошения и непонятно откуда накатившее желание срочно поспать.

Если в СБУ просчитывали «защищенность» операции от журналистов, то эти рассчеты оказались очень точны: еще немного — и коллеги смогли бы сопоставить показания свидетелей с записями камер видеонаблюдения и обнаружить нестыковки и пробелы официальной версии. К счастью, после появления живого Бабченко на брифинге, это уже не имело значения.

Все коллеги, с кем я говорила в этот день и после, сказали в один голос, что не пожалели о проделанной работе. «Нет, я не считаю свою работу ненужной, а заваленные из-за расследования дедлайны – большой проблемой. Это было приятное ощущение happy-endа, которое очень редко бывает», — говорит Дима Реплянчук.

…Немного отдышавшись и бахнув очередную порцию успокоительного, я вернулась к подъезду дома, где произошло «убийство» (на этот раз уже в кавычках), и под ошалевшими взглядами уже знакомых соседей вытянула фотографию с черной лентой из груды букетов.

И, знаете, я давно не была так счастлива.